В одной из публикаций мы рассказывали вам о Жене Дубровской, девушке с синдромом Дауна из Вологды, которая недавно получила диплом о высшем образовании. Публикация вызвала небывалый отклик, собрав огромное количество лайков, комментариев и репостов.
Многие наши читатели искренне и очень эмоционально поздравляли Женю и её маму с этим важным событием в их жизни, а некоторые недоумевали, спрашивая, как такое возможно.
Сегодня хотим поделиться с вами рассказом мамы Жени, Ирины, которыйещё раз убеждает в том, что за каждым, самым маленьким успехом любого человека, стоит большой труд.Благодарим Ирину за очень личную историю, которая обязательно заставит задуматься каждого родителя, вдохновиться и даже найти ответы на какие-то из своих вопросов.
Ирина признаётся, что 30 лет назад она совсем не была готова к рождению ребёнка с синдромом Дауна. Не имея никакой информации об этом диагнозе и поддавшись уговорам врачей, она сначала оставила Женю в доме малютки, где девочка пробыла 3 месяца.
Но материнское сердце всё равно распорядилось по-своему: через 3 месяца Ирина забрала малышку домой, чтобы покрестить, а после обряда крещения оставила дочку в семье.
«Когда Женя появилась дома, я поняла, что не хочу воспринимать свою дочь как ребёнка с инвалидностью. Мне хотелось научить её большему. О школе для дочки я тогда даже мечтать не могла, двери детского сада тоже были для нас закрыты.
Я стала с раннего возраста сама заниматься с Женей, со временем у меня появилась специальная литература по воспитанию и образованию таких детей, плюс мне помогло моё педагогическое образование. В общем, я стала активно заниматься её обучением.
Ещё в роддоме я познакомилась с женщиной, с которой в дальнейшем мы стали подругами. Её дочь, Юля, была ровесницей Жени. Эта девочка для нас с Женей стала ориентиром, нормой, к которой мы тянулись,„отзеркаливая“ навыки.
Например, если Юля научилась сама надевать майку, значит, и Женя училась это делать. Конечно, у Жени всё это получалось позже, но незначительно.
Ежедневные и упорные занятия, регулярный массаж дали свои плоды: в 9 месяцев Женя уверенно села, почти сразу начала ползать, а в год и 10 дней она пошла. Чуть позже я начала заниматься с малышкой по программе обычного детского сада, а когда подошло время, я пошла в коррекционный детский сад, чтобы устроить туда Женю, но там нам отказали.
И тогда я отдала дочку, которой на тот момент был 1 год и 9 месяцев, в ясли обычного детского сада по месту жительства, где я когда-то работала. Женя уже умела есть ложкой, передвигаться, даже частично одеваться. Она хорошо ладила со сверстниками, а дети, которые были старше её, помогали ей научиться чему-то новому. Среди обычных детей у Жени стала быстрее развиваться речь.
Отношения с воспитателями в детском саду складывались по-разному. В первый год всё было хорошо, а когда Женя перешла через год в другую группу, на неё стали жаловаться. Девочка, подражая сверстникам, научилась толкать и обижать детей. Воспитатели стали прикладывать руку, и тогда я решила забрать дочку из яслей.
А затем Женя попала в детский сад в группу, где занимались по системе Монтессори. Там она занималась 3 до 6 лет, а затем перешла в логопедическую группу, где занималась 2 года и готовилась к школе.
С пяти лет, заметив у дочери пластичность, я отдала её на танцы, а заодно и в бассейн, где она ходила в группу с обычными детьми. Это её не только социализировало, но и воспитало в ней ответственность и хорошо повлияло на будущее посещение школы и отношение к учёбе.
Занятия по методике Монтессори также дали свои плоды, научив девочку аккуратности, помощи младшим, поддержанию чистоты и на своём рабочем месте, и в своей комнате, и в доме.
После сада Женя поступила в обычную школу в класс коррекции. Программа первого класса ей далась легко, т. к. была пройдена ещё в детском саду. Сложность была в том, что она не была очень уж усидчивой ученицей.
Даже пришлось перевести Женю из коррекционного в обычный класс, где учителем была её тётя. Но это не облегчало её положения, с девочки требовали то же, что и с остальных детей. Она училась на тройки, но зато они были твёрдые, заслуженные.
В третьем классе у Жени за вторую четверть выходила двойка по математике, потому что она никак не могла выучить таблицу умножения.
На все мои увещевания о том, что это невозможно из-за синдрома Дауна, моя сестра не обращала внимания. Она просто забрала племянницу к себе домой на зимние каникулы и помогла ей выучить всю таблицу умножения.
В старшей школе Женю решили опять перевести в класс коррекции, где было 10 мальчиков, а она – единственной девочкой. Ребята были поведенчески сложные, они издевались над Женей, и она была изгоем на протяжении 4 лет.
Ей было сложно учиться, но она старалась и получала свои заслуженные, крепкие тройки. Параллельно до 14 лет Женя занималась современными танцами, балетом, плаванием и принимала участие в общероссийских соревнованиях. Но потом на первый план вышла учёба, и времени на другие занятия не осталось.
Обстановка в школе накалялась, мальчики всё больше обижали Женю, она всё чаще приходила домой в слезах. Мои разговоры с одноклассниками дочки приводили к улучшению максимум на 3 месяца, а затем всё повторялось. Тогда я обратилась в дирекцию школы с просьбой перевести Женю в обычный класс.
Но это оказалось невозможным, потому что её знания для обычного класса были слабоваты, а дополнительного внимания девочке учителя не смогли бы оказать по причине большого количества учеников – 30 и более человек. На протяжении всего времени я предлагала дочке уйти из школы, но Женя очень хотела учиться и не собиралась сдаваться.
Учебный год в 8-м классе пришлось дотянуть до конца, несмотря ни на какие сложности, а затем директор пообещала коррекционный класс расформировать по обычным.
Женя вернулась в тот класс, в котором училась в начальной школе. В 9-м классе учителя старались не вызывать девочку к доске из-за сильного заикания (сейчас этой проблемы уже нет).
Из-за этого даже возникла проблема по биологии, учительница хотела поставить двойку, но за зимние каникулы Женя выполнила задания по предмету, и в четверти наконец вышла заветная тройка. Кстати, в аттестате по биологии у неё теперь красуется четвёрка.
Однажды Женин класс ходил на экскурсию в колледж народных промыслов, дочка пришла оттуда окрылённая и заявила, что хочет стать художником. Я стала отговаривать её, настаивая на том, что у неё к этому нет способностей, тем более что я всегда хотела, чтобы Женя после школы выучилась на повара.
Вместе мы решили сходить в приёмную комиссию колледжа, которая, как я надеялась, отговорит Женю от затеи стать художницей. Но в комиссии заявили, что за 4 года они научать рисовать кого угодно.
Женя поступила в колледж на художника, мастера по дереву. Поначалу было очень сложно, девочка рисовала ночами. Зато общеобразовательные предметы в колледже давались легче, не с таким скрипом, как в школе, и Жене было по-настоящему интересно учиться.
Но опять не повезло с коллективом, в группе верховодили ребята, из-за которых многие из неё уходили. Доставалось от них и Жене. Весной на 4-м курсе колледжа мне попался в руки телефон дочери, полный отборных нецензурных выражений в её адрес.
Женя тогда заболела, а я взяла с собой её телефон и пошла в колледж. Там я рассказала девушкам-заводилам свою историю, связанную с синдромом Дауна. Кто-то из них расплакался, у кого-то были глаза на мокром месте, а кто-то просто стоял с потупленным взором…
Когда я была маленькая, у моей подруги была соседка с синдромом Дауна. Она была старше нас на 16 лет. Мы ней играли и в дочки-матери, и в школу, она была то нашей дочкой, то ученицей, в общем, мы с ней дружили.
Однажды, классе в третьем, мы с компанией одноклассников шли мимо подъезда, где жила эта особенная девушка. Увидев её, все стали дурачиться и кидать в неё камешками. И в тот момент я не заступилась за свою подругу, я подняла и тоже бросила в неё камень.
Этот поступок оставил в моей душе отпечаток на всю жизнь. И когда я родила Женю, я сразу поняла, за что мне это...
После того, как я рассказала эту историю девушкам, обижавшим мою дочь, к Жене они стали относиться лучше.
После окончания колледжа Женя заявила, что хочет учиться дальше. Я отговаривала дочку, уверяя, что та не потянет учёбу в университете. Тогда она сказала, что педагог из колледжа предложила ей снова отучиться там, только уже по другой специальности – «художник/мастер, преподаватель росписи по дереву».
Как и все остальные поступающие, Женя сама сдала экзамен и отучилась в колледже ещё четыре года. На этот раз ей повезло с группой, ребята были очень дружные, они везде ходили в кино, кафе. Эта учёба была словно наградой за все её испытания.
Начались выставки Жениных картин, в том числе и персональные в Вологде, в Бердске, в Москве в фонде „Даунсайд Ап“.
Театр занимает отдельное место в Жениной жизни, он был её отдушиной, особенно во время первой учёбы в колледже. Так получилось, что она стала заниматься в подростковой группе в вологодском молодёжном театре „Сонет“.
Тут была совсем другая жизнь – ребята были дружные, они играли спектакли, встречались вне сцены. К тому же Женя занималась в вологодской инклюзивной группе „Дежавю“, где потом даже занималась с детьми из младшей группы. Постепенно Женя стала увереннее себя вести, говорить, меньше делать ошибок в речи.
Потом Женя перешла во взрослую группу театра, но из-за ковида группа распалась. С танцами тоже пришлось расстаться, но уже по моей просьбе, потому что начиналась взрослая жизнь, и уже надо было трудоустраиваться.
К работе я приучала дочь с раннего возраста. Младший ребёнок тогда болел, денег не хватало, на постоянную работу устроиться было нереально. Поэтому я занялась тем, что не требовало много времени и отрыва от сына, – стала мыть подъезды в доме.
Когда Жене было 12 лет, я выделила ей подъезд, который она убирала с моей помощью и получала за это свою зарплату. Когда Женя начала учиться в колледже, я предложила ей устроиться уборщицей в котельной, где я сама работала оператором.
Закончив колледж, Женя собиралась поступать в череповецкий университет на педагога дошкольного образования. Но всё же отправлять дочку в самостоятельную жизнь я не спешила и предложила найти не дневную, а заочную или дистанционную форму обучения.
Совершенно случайно на глаза попался рекламный проспект Московской международной академии, подать документы на поступление в которую можно было прямо в Вологде.
Женя подала документы, и её приняли в академию на дистанционное обучение. На первом курсе девушке было сложно, но постепенно она втянулась и закончила академию с дипломом без единой тройки. Это большая гордость для Жени и всей нашей семьи и ещё одна взятая ступень.
Сейчас мы с дочкой работаем в благотворительном фонде, где Женя помогает вырабатывать графо-моторные навыки у детей – это очень важно для их развития и дальнейшей учёбы в школе.
Зарплата у Жени совсем небольшая, но и времени она на это тратит мало. Сейчас она много рисует и старается этим тоже зарабатывать.
Я очень надеюсь, что моя дочь сможет реализовать себя в профессии и найдёт работу, благодаря которой станет получать достойную зарплату».
