Треть взрослых, переживших рак в детстве, продолжают испытывать страх рецидива рака (FCR) в течение десятилетий после постановки диагноза, говорится в исследовании, опубликованном в JAMA Network Open .
«Эти результаты подчеркивают существенное психологическое и функциональное бремя FCR и предполагают, что специалисты в области здравоохранения должны регулярно оценивать FCR в рамках предоставления комплексной помощи пациентам, пережившим длительную болезнь», — рекомендуют Николь Альбертс (Университет Конкордия, Монреаль, Квебек, Канада) и соавторы.
Команда попросила 229 участников исследования «Выжившие после рака в детском возрасте», которые посещали 31 североамериканскую больницу в период с 1970 по 1999 год, заполнить краткую форму опросника из 9 пунктов «Страх рецидива рака», в которой оцениваются навязчивые мысли, связанные с риском рецидива рака в той же или новой части тела, по шкале Лайкерта от 0 до 4, где 0 означает «совсем нет», а 4 означает «очень много».
Выжившие также заполняли Опросник здоровья пациента из 8 пунктов по симптомам депрессии, оценку генерализованного тревожного расстройства из 7 пунктов и другие меры по самооценке здоровья, непереносимости неопределенности, хронической боли и нарушению сна.
Половина (50,2%) выживших были женщинами, большинство были белыми неиспаноязычными (89,5%), а средний возраст составил 39,6 лет; 64,6% учились или окончили колледж, а 66,5% имели постоянную работу.
У трети (34,5%) участников в анамнезе была лейкемия, а у остальных — болезнь Вильмса, нейробластома или саркома мягких тканей (22,3%), лимфома (20,5%), рак костей (12,2%) или опухоли центральной нервной системы (10,5%). Среднее время с момента постановки диагноза составило 31,7 года, за это время у 9,2% произошел рецидив первичного рака и у 7,4% — последующая злокачественная опухоль.
В целом, у 16,6% выживших наблюдался клинически значимый (CS)-FCR, определяемый как оценка в 22 балла или выше, которая связана с симптомами, «вызывающими функциональные нарушения и/или дистресс», объясняют Альбертс и др. Ранее CS-FCR ассоциировался с негативными последствиями у выживших после рака взрослых, такими как тревожность, депрессия и снижение качества жизни, говорят они.
По их словам, еще 15,7% пациентов имели высокий FCR (16–21 балл), а 67,7% — минимальный FCR (<16 баллов).
Группа провела многофакторный анализ, приняв во внимание ряд сопутствующих факторов, включая диагноз, тип полученного лечения рака, последствия и сопутствующие заболевания, а также демографические характеристики.
Это свидетельствует о том, что у выживших вероятность развития CS-FCR была значительно выше, если они были безработными (коэффициент распространенности [PR] = 2,5) или имели высшее образование или степень бакалавра (PR = 4,9), но первичный рецидив или вторая злокачественная опухоль не были значимыми предикторами CS-FCR.
У выживших также значительно чаще наблюдался CS-FCR, если у них было диагностировано неврологическое заболевание (PR=3,3) и они перенесли облучение таза (PR=2,9) или операцию по сохранению конечности или ампутацию (PR=2,4).
Кроме того, наличие CS-FCR было значительно более вероятным, если у выживших наблюдались повышенные признаки либо тревожности, либо депрессии, либо обоих состояний (PR=2,6 и 3,2 соответственно), и значительно чаще встречалось у выживших, которые считали свое здоровье плохим или удовлетворительным, а не хорошим, очень хорошим или отличным (PR=3,0).
Исследователи отмечают, что, хотя 41% выживших сообщили о хронической боли, в анализе это не было связано с CS-FCR.
«Помимо предоставления одной из первых характеристик FCR среди взрослых, переживших рак в детстве, текущее исследование продемонстрировало существенную роль тревожности, депрессии и восприятия выжившими своего здоровья как факторов риска CS-FCR», — заключают Альбертс и соавторы.
«Эти результаты подчеркивают существенное психологическое и функциональное бремя FCR и предполагают, что специалисты в области здравоохранения должны регулярно оценивать FCR в рамках предоставления комплексной помощи пациентам, пережившим длительную болезнь», — рекомендуют Николь Альбертс (Университет Конкордия, Монреаль, Квебек, Канада) и соавторы.
Команда попросила 229 участников исследования «Выжившие после рака в детском возрасте», которые посещали 31 североамериканскую больницу в период с 1970 по 1999 год, заполнить краткую форму опросника из 9 пунктов «Страх рецидива рака», в которой оцениваются навязчивые мысли, связанные с риском рецидива рака в той же или новой части тела, по шкале Лайкерта от 0 до 4, где 0 означает «совсем нет», а 4 означает «очень много».
Выжившие также заполняли Опросник здоровья пациента из 8 пунктов по симптомам депрессии, оценку генерализованного тревожного расстройства из 7 пунктов и другие меры по самооценке здоровья, непереносимости неопределенности, хронической боли и нарушению сна.
Половина (50,2%) выживших были женщинами, большинство были белыми неиспаноязычными (89,5%), а средний возраст составил 39,6 лет; 64,6% учились или окончили колледж, а 66,5% имели постоянную работу.
У трети (34,5%) участников в анамнезе была лейкемия, а у остальных — болезнь Вильмса, нейробластома или саркома мягких тканей (22,3%), лимфома (20,5%), рак костей (12,2%) или опухоли центральной нервной системы (10,5%). Среднее время с момента постановки диагноза составило 31,7 года, за это время у 9,2% произошел рецидив первичного рака и у 7,4% — последующая злокачественная опухоль.
В целом, у 16,6% выживших наблюдался клинически значимый (CS)-FCR, определяемый как оценка в 22 балла или выше, которая связана с симптомами, «вызывающими функциональные нарушения и/или дистресс», объясняют Альбертс и др. Ранее CS-FCR ассоциировался с негативными последствиями у выживших после рака взрослых, такими как тревожность, депрессия и снижение качества жизни, говорят они.
По их словам, еще 15,7% пациентов имели высокий FCR (16–21 балл), а 67,7% — минимальный FCR (<16 баллов).
Группа провела многофакторный анализ, приняв во внимание ряд сопутствующих факторов, включая диагноз, тип полученного лечения рака, последствия и сопутствующие заболевания, а также демографические характеристики.
Это свидетельствует о том, что у выживших вероятность развития CS-FCR была значительно выше, если они были безработными (коэффициент распространенности [PR] = 2,5) или имели высшее образование или степень бакалавра (PR = 4,9), но первичный рецидив или вторая злокачественная опухоль не были значимыми предикторами CS-FCR.
У выживших также значительно чаще наблюдался CS-FCR, если у них было диагностировано неврологическое заболевание (PR=3,3) и они перенесли облучение таза (PR=2,9) или операцию по сохранению конечности или ампутацию (PR=2,4).
Кроме того, наличие CS-FCR было значительно более вероятным, если у выживших наблюдались повышенные признаки либо тревожности, либо депрессии, либо обоих состояний (PR=2,6 и 3,2 соответственно), и значительно чаще встречалось у выживших, которые считали свое здоровье плохим или удовлетворительным, а не хорошим, очень хорошим или отличным (PR=3,0).
Исследователи отмечают, что, хотя 41% выживших сообщили о хронической боли, в анализе это не было связано с CS-FCR.
«Помимо предоставления одной из первых характеристик FCR среди взрослых, переживших рак в детстве, текущее исследование продемонстрировало существенную роль тревожности, депрессии и восприятия выжившими своего здоровья как факторов риска CS-FCR», — заключают Альбертс и соавторы.
«Более того, наши результаты помогают заложить основу для более глубокого понимания FCR среди людей, переживших длительную болезнь, что имеет жизненно важное значение для информирования о психологическом скрининге и усилиях по вмешательству».
